Но теория не появляется после факта. Наоборот,
теории играют большую роль в формировании фактов и в определении того, что есть
факты. Это основное утверждение исследователей, стоящих на постпозитивитстских
позициях в науке о международных отношениях, но оно не ново. Когда-то еще
Альберт Эйнштейн указывал, что «принципиально неверно пытаться создать теорию
только на базе наблюдаемых величин. В реальности происходит
как раз наоборот» (цит. по: MacKinnon,
1989. Р. 106).
И
тем не менее это утверждение отвергается традиционной теорией международных
отношений, которая, несмотря на все недавние заявления об обновлении,
«окопалась» в рамках реалистско-позитивистской
парадигмы (Runyan,
Peterson, 1991; Peterson, 1992b; George, 1993). Когда классических реалистов и неореалистов обвиняют в услужении
власть имущим и в желании сохранить статус-кво, то они просто отвечают, что
«показывают вещи такими, как они есть» (Runyan, Peterson, 1991. P. 70). Для
реалиста/позитивиста показывать «вещи такими, как они
есть» — значит давать образ мира, в котором один набор объектов рассматривается
в качестве центрального и важного для международных отношений, л все
другие — как отдельные и локальные и соответственно не оказывающие
прямого воздействия на развитие теории международных отношений и функционирование
международной системы.
К центральным и важным
относятся государства, лидеры, войны. В качестве локальных — ив конечном итоге
несущественных — выступают концепции и понятия мужественности, женственности,
сексуальности, религиозности, этнической и расовой принадлежности. И хотя
религия или этническая принадлежность принимаются как факторы, которые могут
обострять конфликтные ситуации либо инициировать поддержку, подавляющее
большинство неореалистов, все еще занимающих доминирующее положение в теории
международных отношений, не рассматривают всерьез эти «переменные»,
308
не учитывают их как факторы, могущие
обусловливать функционирование международной системы и международные события.
Акцент в их системных теориях делается на баланс сил между государствами.
Как бы сильно нам ни хотелось упростить
международную систему, например в форме государств,
наций, обществ или регионов, политика идентичности составляет ее решающую, хотя
и сложную часть. Формирование, обретение, интернационализация, возрождение
идентичности или отказ от нее — все это постоянно, подспудно или открыто
имеется на мировой политической арене. Сами государственные границы, созданные
для того, чтобы отделить одну часть международной системы от другой, служат
формированию идентифицируемых «нас» внутри этих границ и неидентифицируемых
«других», вне их.
Действительно, сама концепция нации немыслима без понятия «других» или
«инородцев». Миграции предшествовали образованию наций-государств. Формирование
государственных границ превратило мигрантов в «инородцев». |